Выпускники 30ки Выпускники 30ки

Подвиги

Алексей Рыбкин, выпускник 38 школы 1976 г.

Лыжно-железнодорожные треугольники и подвиги Саши Кулика

Саша Кулик был человеком на редкость незаурядным. С его именем все знавшие его всегда вспоминают что-то необыкновенное: Саша на спор выучил число "Пи" до 30-го знака, знал все песни "The Beetles" наизусть, мог спеть все партии в "Jesus Christ Super Star", знал в порядке следования названия всех железнодорожных станций от Ленинграда до Москвы, всегда (или почти всегда) путешествовал на поездах тогда еще большой страны зайцем, залезал на все триангуляционные вышки попадавшиеся на его пути, пил воду из проруби не снимая ни лыж, ни рюкзака ... Кроме того, многим была известна и его страсть к лыжным походам, которые, по причине его личной нетривиальности, тоже оказались далеко не тривиальны.

Так случилось, что многие его лыжные приключения стали частью моей жизни, моим прошлым. Нити наши пересекались много раз: в детстве мы купались на одном пляже на Оредеже, закончили в 1976 году 38 школу, учились в одном университете. Однако заговорили мы с ним первый раз только зимой 1984 года в электричке 8.35, Ленинград-Гатчина (Балтийская). Та встреча была чистой случайностью, так как ехали мы на разные маршруты, однако, как оказалось, она стала началом Традиции.

Надо сказать, что выглядел Саша не совсем по-туристски: непокорная борода, серый солдатский треух, видавшая виды куртка, штаны с начесом, покрытые еловыми иголками, репейником и катышками снега, несколько пар рукавиц. Оболаковский рюкзак был всегда необычайно тяжел, казалось, содержимое его не проверялось годами и найти в нем можно было предметы совершенно необычайные. Лыжи на Саше просто горели. Он обладал способностью так встать на них всем своим немалым весом, что даже широкие лесные лыжи не выдерживали. Пружины на универсальных креплениях рвались одна за другой. Однажды, не выдержав, мы послали обратно на завод коллекцию порванных пружин и к своему удивлению получили назад целый ящик новых. С тех Саша всегда возил в своем необъятном рюкзаке с полдюжины запасных...

Как вскоре выяснилось, Саша совершал не просто лыжные походы. Каждый задуманный им маршрут подчинялся строгому набору правил и принципов. Особенным же образом связало нас с ним его уникальное пристрастие к пробитию своей собственной лыжни в нетрадиционных для лыжных прогулок местах, я бы назвал это страстью к движению с сопротивлением. Во многом, разумеется, наши принципы различались. Мой был прост: я стремился покрыть всю Ленинградскую область (за вычетом удаленных восточных и приграничных районов) "эпсилон"-сетью маршрутов, включая пешие, с возможно меньшей "эпсилон". Сашин принцип был другой, еще менее общепринятый. Сейчас я уже не берусь сформулировать его математически строго. Саша пытался делать это неоднократно, но гладко никогда не получалось из-за многочисленности условий. Грубо говоря, он строил лыжно-железнодорожные треугольники. Он понимал это так: две стороны состоят из подъезда и отъезда по железной дороге (со сложными определениями этих понятий), третья сторона - лыжня. Если хотя бы одно из этих условий нарушалось, он называл маршрут сорванным и считал необходимым его повторить. Поскольку Саша по природе был максималист и искатель приключений, маршруты он выбирал настолько сложные и длинные, что лежали они почти за пределами реального. Вполне закономерно, что нечеловеческие, приближенные к фронтовым трудности вели к срыву маршрута и его повторению, - в моей же теории сорванных маршрутов не было.

Разумеется, различия в наших взглядах приводили к длительным обсуждениям следующих маршрутов. Однако года через два мы пришли к демократическому разрешению проблемы - мы стали чередовать маршруты. Мы оба верили в принцип неотменяемости маршрута: каждое воскресенье без пропусков от первого снега и до последнего, ночной подъезд к началу маршрута тоже считался нормой, ночной же отъезд требовал особых обсуждений. Саша испытывал особую любовь именно к таким событиям, а я после всех приключений любил отсыпаться дома. В результате время от времени я давал ему вольную, а сам отправлялся в менее экзотические путешествия с двумя другими выпускниками 38 школы Мишей Мельниковым и Сашей Чирцовым. Оставшись один, Саша отдавался своей лыжно-железнодорожной страсти на все сто, и я всегда с нетерпением ждал его рассказов в понедельник. Некоторые его приключения я искренне считаю подвигами.

Самые значительные из Сашиных путешествий составляют Три Подвига Кулика. Саша совершал свои подвиги в одиночку, походных записок не вел, поэтому мои описания уже почти сказания. Песнь о Деяниях.

1. В свое время меня поразило его стремление пройти на лыжах из Новгорода до Спасской Полисти через озеро Ильмень, а это больше 70 километров. Саша пытался пройти его пять раз. Однажды я тоже участвовал в попытке. Было это 8 марта 1987 года. Начали маршрут мы от Юрьева монастыря, что Саше не особенно понравилось. Тогда мы сумели только перейти через Ильмень и дальше из деревни Подборок уже на автобусе уехали в Спасскую Полисть, не дотянув 20 километров до поставленной цели. Саша тогда на меня и на свою жену Ларису обиделся за упаднические настроения и нежелание дойти до Спасской Полисти, но мы очень устали за 45 километров. Покорил он этот маршрут только на пятый раз, и уже без нас. В одиночку.

2. Другой маршрут был по Онежскому озеру. Не помню, когда это было, но по Сашиным рассказам он прошел тогда по мокрому снегу больше 60 километров.

3. Наконец, треугольник, в котором и я принял участие: Ленинград - Житково (железная дорога), Житково - Рощино (лыжи), Рощино - Ленинград (железная дорога). Март 1990 года. Как всегда, Саша подвигов не планировал и к началу маршрута на ст. Житково (ночная электричка до Выборга, затем дизель до Житково) часов в шесть утра нас приехало трое - Саша, Лариса и я. Проблемы начались сразу по выходе из подкидыша. Чтобы попасть к Раковым озерам, нам пришлось продираться сквозь низкорослый кустообразный лес, а сами озера оказались сплошными зарослями камыша, всю дорогу в лицо нам дул ветер со снегом. Все наши расчеты остались в теплой теории телефонных переговоров, а на практике мы добрались до Верхневыборгского шоссе только около полудня и, попрощавшись с Ларисой, променявшей наши будущие заманчивые приключения на прозаическое удобство рейсового автобуса, мы пустились в путь в сторону озера Глубокое. На Глубоком сдался я, горизонтальный снег в лицо слепил, и идти 8 км против ветра по озеру казалось пыткой. Я ушел в Ляйпясуо, а Саша пошел вперед. Я тогда был уверен, что он тоже сдастся, а он шел и шел по цепи озер против ветра через Нахимовское озеро до самого Рощина. Шел против пурги, без лыжни, один. Пара старых лесных лыж, термос и пара бутербродов. Дорога длиной в 60 километров, которые, я уверен, в пургу казались намного длиннее. О чем он думал тогда, кто знает. Он вышел в Рощино к 2 часам ночи. Ночевать в холодном вокзале ему уже не хотелось, он сел на ту же электричку, которая привезла всех нас поочередно в Выборг, и уже там дожидался первого поезда на Ленинград. В ночных электричках топили плохо, он продрог и заболел. Кажется, это был единственный раз на моей памяти, когда он подцепил простуду...

Однако это путешествие в его железнодорожной части не удовлетворяло Сашиным принципам, и за маршрут он сам его не считал.

Взгляните на карту Ленинградской области и представьте себе этот путь. Путь против ветра и вопреки. Сашин путь.

Алексей Рыбкин
Выпускник 38 школы, 1976 год
Мой адрес: ffavr @ uaf.edu

P.S. Остались Сашины заметки об одном его путешествии, уже заграничном, в Финляндии. Их можно найти на сайте www.geocities.com/agurevich2003/ski.html

Нет комментариев. Ваш будет первым!
Используя этот сайт, вы соглашаетесь с тем, что мы используем файлы cookie.